– Эти картины не мазня. Это великолепные работы!

Я увела Натана от столика и рассказала ему то, что только что узнала. Эта история меня очень растрогала, а для него она выглядит очень забавной!

Когда Филипп снова пришел ко мне в конце июня, мы заговорили о Китае.

Его путешествие прошло хорошо; он был потрясен тем, насколько современность вытеснила там традиции предков.

– В Пекине невозможно жить из-за загрязнения, но, когда отъезжаешь от столицы, обнаруживаешь вечный Китай, такой, как на почтовых открытках!

– Я рада за вас, Филипп! А куда вы отправитесь в следующий раз?

– Я еще не решил окончательно. Это будет Исландия, Шпицберген или Норвегия.

– Тогда побывайте во всех трех местах! Для них всех есть путеводители у «Галлимара», и вам нужно только прочитать «Охотничьи народы Арктики» Фризон-Роша! Он тоже был величайшим путешественником, а кроме того, он был писателем, который умел брать с собой в путешествие своих читателей.

С тех пор Филипп примерно раз в два месяца открывает дверь книжной лавки. Он бывает одет то в гавайские рубашки, то в толстые парки, предназначенные для путешествия по Крайнему Северу.

И он никогда не забывает, вернувшись, рассказать мне о своем путешествии. Он почти мой личный Клод Леви-Стросс.

По моему мнению, он скоро побывает во всех двухстах семи странах нашей маленькой планеты!

Лето – сезон фруктов, а значит, сезон варений. В Париже фрукты продают незрелыми по огромным ценам! Неудивительно, что поколения, выросшие в городах, их не любят. Я была бы такой же, как они, если бы не попробовала марокканские фрукты.

Моя мать научила меня ценить фрукты и еще сильнее любить те, которые немного испорчены, потому что они намного слаще остальных.

Там никому не придет на ум выбросить фрукт из-за пятнышка на кожице.

Банан с темной кожурой намного лучше того, у которого она желтая. Абрикос годен в еду, когда его оранжевый цвет приобретает медный оттенок, а не когда он такой твердый, что его грызут, как яблоко!

А еще дегустация фрукта – прекрасное упражнение для того, чтобы полностью прочувствовать, что он такое. Нужно было бы организовать академию фруктов по образцу академии вина, которую создал Стивен Спурье. И чтобы любители приезжали дегустировать фрукты вслепую на специальных вечерах, посвященных абрикосу, персику, томату…

Ученики с завязанными, как при дегустации вин, глазами постепенно определяли бы вкус фрукта.

В мире есть тысячи разновидностей томата, больше трехсот разновидностей персика и сотни – абрикоса.

Для каждой из них была бы палитра прилагательных, означающих оттенки запаха, вкуса и текстуры. С ее помощью каждый мог бы рассказать о фрукте, который у него во рту.

Я полностью уверена, что похвалы фруктовых академиков достались бы не самым «красивым» плодам! Я считаю, что полная осознанность процесса еды сама по себе уже связывает человека с настоящим моментом. Поглощая пищу, мы механически повторяем жизненно необходимое движение, унаследованное от предков. Может быть, стоит уделить ему немного внимания…

На рынке Юзеса торговцы готовят к продаже ящики специально для банок с вареньем.

Варенья – моя специальность!

Для них годится все – клубника, абрикосы, инжир, сливы.

Натан сначала смеялся надо мной, когда видел, как в нашей кухне на полках накапливаются банки с вареньем.

– Ты забыла, дорогая, что у нас в доме больше нет детей! Или банки должны украшать интерьер, как в магазинах декора?

– Не беспокойся: мы будем дарить их друзьям, а Гийом и Элиза тоже будут счастливы увезти к себе несколько штук!

Сегодня я могла бы участвовать в конкурсах по варке варений: я ведь каждый год совершенствую свои рецепты и придумываю новые!

Во-первых, у меня есть секрет: я использую коричневый сахар, и его вес составляет только половину веса фруктов. Этого хватает с избытком, и он придает варенью легкий карамельный привкус. Самый большой успех среди моих произведений имеют абрикосовые варенья (абрикос с вербеной, абрикос с мятой, абрикос с чабрецом), а также варенье из сливы с каштанами и из инжира с фисташками.

Когда я варю варенья, ими пахнет во всем доме. Под действием слабого огня большой медный таз начинает дрожать, издавая характерный гул, и Натан говорит тоном гурмана: «Я обожаю звук варенья».

Я даже позаботилась о внешнем виде своих произведений – сделала для банок специальные этикетки с надписью: «Варенье из книжной лавки». Под этим заголовком есть свободное место, где я могу указывать запах каждого варенья.

Я действительно дарю свои варенья друзьям, но также обмениваю их у рыночных продавцов на их товары. Продавец имбирного сока их любит. Любит их и Лейла, которая дает мне три маленьких сыра пелардон за одну банку варенья.

Меновая торговля очень распространена в сельских местностях. Земледельцы никогда не переставали обмениваться своими товарами, но теперь снова считают нужным делать эти товары своими руками. Это – настоящее возрождение симпатии к обменам, полностью исключающим денежный оборот.

Я не уверена, что это нравится налоговым службам, но, если налоговики придут сказать мне об этом, я сумею задобрить их баночкой варенья.

Каждую субботу утром Лейла устанавливает свой маленький прилавок с козьими сырами на углу площади Трав, как раз перед книжной лавкой.

Когда я прихожу, она уже на месте, и остальные рыночные торговцы тоже.

Это самый лучший час. На площади много народу, но она еще не стала непроходимой. Это час местных жителей. Это час пожилых людей, которые встают рано и приходят сюда наполнить свои сумки и корзины. Это время, когда еще можно поговорить с каждым о погоде, о качестве урожая и о здоровье такого-то или такого-то.

В это время площадь залита певучей добротой звуков местного диалекта. Его региональные особенности не так ярко выражены, как на юго-востоке, но он уже пропитан солнцем.

Лейла – арабка, дочь иммигрантов из Магриба. Она красива, у нее полный радости взгляд и веселые искорки в глазах. Волосы у нее очень черные, рост не высокий, фигура довольно хрупкая. Увидев ее, я вспомнила бретонскую песню о молодой Маделине из Ла-Рошели. Эта Маделина причесывалась без зеркала и без гребешка, но все равно была красивее всех. Маленький, немного вздернутый нос Лейлы и темные губы дополняют лицо, которое Гийом назвал бы очаровательным. Ему немного нравится эта девушка, которую он видит утром по субботам, когда приходит нас навестить. Но сердце Лейлы уже занято: у нее есть любимый, его зовут Мартен. Глядя на мир с высоты своих двадцати лет, они решили завести маленькое стадо коз возле городка Соссин, у подножия горы Буке.